Hecate's Supper.

у ладно, я пожалуй пошёл, - сказал двойник, заходите ещё, покурим-поболтаем. - Непременно зайдём. Борисыч видел, как "гарсон номер два" отправился прочь по коридору... Борисыч обнаружил, что попал в какой-то приятный чистый подвал. В стенных канделябрах горели воск и масло, наполняя подземелье светло-желтым неярким сиянием. Каменные полы.. Дубовые дверцы погребков и кладовок. Какие-то таинственные белёные коридорчики, уводящие в темноту... Сначала ему повстречалась крыса с куском сыру в зубах, затем хмурый карлик с крысиным носом и пустым кувшином в руках. Не поздоровавшись, оба поспешили прошмыгнуть мимо... Где-то за белой стеной тренькали на струнных что-то народное. Борисыч пошёл на звук. Музыка привела его на кухню, где давешняя темноглазая девушка встретила его с приветливой улыбкой на губах и острейшим длинным ножом в руке: - А вот и государь. В этот раз шёлковое кимоно на ней переливалось изумрудными оттенками. - Вам нужно чем – нибудь помочь, госпожа? - Разве что тем, что сами нальёте себе вина. Борисыч отмахнулся от воспоминания о самообещании бросить пить и пристроился с фужером в углу кухни на табурете. С удовольствием наблюдал он как виртуозно девушка орудовала сталью, превращая фрукты в тонкие лепестки. Под её пальцами лепестки сворачивались в нежные бутоны. Так, через минуту-другую в стоявшем тут же киликсе возник изысканный букет. Борисычу очень хотелось спросить, как девушку зовут, но он не знал, как сформировать фразу. Наконец он решился: - Нередко женщинам давали имена цветов. Сегодня Вы как раз похожи на нежный цветок, которому я не знаю названия... Девушка засмеялась: - Каценеленбоген. Юлька Каценеленбоген моя фамилия. Очевидно было, что она шутит. -Всё прекрасно, Государь, расслабьтесь, чувствуйте себя как дома. Кимоно текло с её плеч как акварельная краска. Было совершенно непонятно, как при таких свойствах ткани она остаётся одетой... - Ну вот. Всё готово. Пойдёмте. В одной руке Юлька держала киликс, в другой – факел с наконечником виде собачьей головы: пламя выбивалось из самой пасти. В углу кухни, как раз у Борисыча за спиной, оказалась небольшая дверца, навроде той, что вела в зеркальный лабиринт. «Апре ву», - Борисыч последовал за Юлькой. Зеркал за дверью не оказалось, а лишь тёмная лестничная площадка. Чувствуя себя неудобно с пустыми руками, Борисыч взял у дамы факел. Он тут же почувствовал, что юлькина рука змеёй оплела его локоть. От этого прикосновения что-то внутри замерло и через секунду растеклось по телу приятным синеватым холодком влюблённости. Они шли вверх по лестнице, затем вниз по леснице, поворачивая то влево, то вправо, затем опять вверх... До тех пор, пока Борисыч не потерял чувство направления... В круглой башенке с арочными перекрытиями окон, белой скатертью был накрыт круглый стол на троих. За каждым прибором стояла хрустальная прищепка, с зажатой в ней картонкой: “Reserved” . Подле одной из них, сверкал белой манишкой давешний кот- хамелеон, к ужину почерневший. На шее его красовался шёлковый батерфляй, весь в вытканых шёлком математических формулах. Борисыч, одной рукой пододвигая стул для дамы, сунул другую в карман, стараясь сделать это как можно незаметнее. Так и есть! Вернее, так и нет! Галстука в кармане не было. Зато Борисыч выложил на стол дамский тонкий сигаретный футляр... Если официанты и были, то невидимые, что придавало обстановке интимность и комфорт. Как в старом детском кино, блюда сами подлетали к столу по воздуху. Зависнув поблизости, подносы вращались, предлагая выбрать самый аппетитный кусок. Едва Брисыч останавливал свой выбор на чём либо, еда плавно перемещалась на поставленную перед ним тарелку. Кувшины сами наклонялись, наполняя бокалы вином и водой. То ли еда была особенная, то ли трава нагнала аппетит, но Борисычу показалось, что ничего вкуснее он не ел никогда... - Уровень алкалоида в местной траве высок как нигде в мире, - Иоанн Себастьен покачивал в лапе вилкой с наткнутым на неё куском сырого тунца,-Поэтому лучший способ – это расслабиться и воспринимать галлюцинаци такими, как они есть на самом деле. Луна в небе висела низко, как огромный гонг, подвешенный на верёвочке к оконному перекрытию. Демонстрируя Борисычу свой профиль на её фоне, кот явно работал под Булгаковского Бегемота, но надо сказать, Борисычу это совершенно нравилось. Нравилась ему и Юлька. Ещё бы! Всё в облике её, каждая складка шёлкового кимоно, каждый жест тонких рук, каждое движение головы словно выписаны были кистью мастера. В тёмных глазах, как в спокойной воде, сияли отражения луны. Борисычу казалось, что он видел уже эту картину, пытался вспомнить, где, но не смог, - так и плыл в дымке дежавю, наслаждаясь обликом богини, сошедшей с полотна... - Согласен, уровень торча от местной травы превзошёл все мои ожидания, - согласился он с котом. И добавил после паузы: - O более прекрасной галлюцинации я не смел бы даже мечтать... Всё и было хорошо. Даже подозрительно хорошо. « Дальше может быть только хуже» - решил Борисыч и осознанно расслабился, как перед боем... - Не молчите, Борисыч, - попросила Юлька, - я ненавижу когда за столом молчат. Расскажите нам что-нибудь. - Я не знаю, что бы я мог рассказать Вам, Госпожа. Скорее я осмелился бы кое-что спросить... Насколько мне не изменяет память, сюда я попал после аварии. Живыми после таких передряг просыпаются, как правило, в больнице. Я же проснулся здесь. Мой вопрос, возможно, будет идиотским, но… Борисыч опустил глаза, вздохнул глубоко: -Действительно ли я умер? - Если я скажу Вам, что да, как Вы к этому отнесётесь? - Философски. –Борисыч пожал плечами. - Это был хороший ответ. Юлька с котом переглянулись, между ними как бы произошёл немой диалог : «Ну что, правду ему скажем или не очень?» - Вы, вообще-то, верите в жизнь после смерти? – спросила Юлька. - Я уже не знаю, во что я верю, а во что нет. – честно признался Борисыч. Он отложил вилку в сторону, поставил локти на стол: -То что происходит со мной сейчас, не вписывается в рамки моего представления о житейской реальности. Но несмотря на это…- Борисыч сделал паузу, - Мне кажется, что всё пока не так плохо, как могло быть. - Это точно, - улыбнулась она, всё могло быть, скажем так: по –другому. В этот момент к столу подлетела стайка жареных на вертеле перепелов. Иоанн Себастьен, стремительным хищным движением поймал на коготь одного и тут же, с хрустом и урчанием, сжевал его прямо с костями ... Юлька закурила папиросу из тонкого портсигара: - Вы, государь, на балконе изволили читать Марка Аврелия. Помните, есть у него там место про тело: «…это не твоя собственность, это лишь мелко растёртая глина. Я дал тебе часть себя; в силе решений...» - Нет не помню. - И не будет помнить, - вмешался Иоанн Себастьен, это цитата якобы из Эпиктетуса, который не оставил после себя ни одной записки. Арриан сам нафантазировал что хотел... - Неважно. Раз некоторых тут не устраивает Эпиктетус, пускай они сами обьясняют, что к чему. - С превеликим удовольствием. Кот вооружился круглыми синими очками в платиновой оправе и неизвестно откуда появившейся книгой, открыл её где-то посередине и зачитал вслух: «Обьективно должно существовать несколько уровней или видов бессмертия. Одним из способов достичь бессмертия является преврвращение в звезду. Другой путь избежать смерти- трансформация в другое существо , то есть Метаморфоза. Те, кто обитают на Элизианских полях, Белом Острове или Благословенных Островах могут быть классифицированны как бессмертные. Существование в форме тени в Подмире или отбывание наказания в Тартарусе считаются разновидностями смерти.» Кот отложил книгу. - В данный момент, Борисыч, Вы находитесь на одном из Благословенных Островов. То есть, можете быть классифицированы как бессмертный. Temporary immortal, так сказать. Борисыч молчал некоторое время, затем всё-таки переспросил: - Temporary? - Именно, тэмпорари. – промурлыкал кот и паскудно посмотрел на Борисыча своими вертикальными зрачками. На дне глаз его горело жёлто-зелёное пламя. Борисычу опять стало довольно жутко и неуютно. «Вот оно и началось» - подумал он, - «Пиздец парадайзам». Видимо мысль эта прогулялась у него по лбу, потому что Юлька взяла его за руку со словами: - Успокойтесь, Борисыч, - . You welcome to stay here as long as you want to. Очнуться в больнице Вы всегда успеете. - Ну конечно же, - влез тут же кот, - Борисыч, не будете же Вы торчать здесь всю Вечность! Это физически невозможно уже. Вы что же думаете, я здесь на ПМЖ прописался? - Благодарю, Благодарю, благодарю... – Борисыч поцеловал Юлькину руку и вернул её владелице. - Я ни о чём не думаю. Давайте лучше выпьем. Борисыч поднялся, откупорил бутылку шампанского, которую заказал появиться под столом, пользуясь уже известным ему с утра способом, и сам разлил его по бокалам. - Скажите тост, Борисыч . - Тост? - Тост, Борисыч! - Шабот шалом!- ляпнул Борисыч первое, что пришло ему в голову. - Воистину шалом, - хихикнула Юлька. Иоанн Себастьен, тем временем, вертел в лапах бутылку. - Дон Периньон, ага, судя по этикетке, четыреста девяноста девять бутылка, не так ли ? - Мне оно досталось бесплатно, - честно признался Борисыч. Подумал секунду и добавил: - Пока. Юлька неожиданно поднялась - Так, господа, я вынуждена вас покинуть. Шабот шаботом, а у меня есть кое-какие дела... - Что за дела среди ночи? - Ночные дела, - улыбнулась Юлька загадочно, - Не скучайте, Борисыч. Я оставляю Вас в весьма интересной компании. С этими словами она расстаяла в воздухе, оставив вместо себя несколько тонких лент дыму да запах мяты. Сайт создан в системе uCoz Луна внезапно сорвалась с оконного перекрытия и гулко плюхнулась куда-то вниз, в море. Ночь, однако, продолжалась... А Борисыч вспомнил, что у него тоже есть кое-какие дела и с Книгой на сегодня пора заканчивать.